Мой рассказ почти окончен. Вы стали свидетелями короткого отрезка из жизни моей героини – всего трех месяцев. Она успела пережить и большое потрясение, и великое счастье...
Что думаете вы, читатели? Как отнеслись вы к этому?
Конечно, я понимаю, что, возможно, не сразу у вас может сложиться определенное мнение. Мы привыкли относиться к миру фантазий как к чему-то прекрасному – но все же нереальному, а потому – заслуживающему куда меньше внимания, чем реальный мир с его проблемами и радостями, страстями, открытиями и разочарованиями. Но почему-то мы забываем о том, что и в мире человеческой фантазии существует все это, и часто – даже ярче, сильнее и объемнее. Почему мы не помним о том, что радующие нас гениальные произведения литературы и искусства, которые многое внесли и в реальную жизнь человечества, вначале рождались именно в фантазии их авторов?
Мне могут возразить, что творения Леонардо и Микеланджело, Пушкина и Толстого обретали жизнь и в реальности, становясь тем, чем они стали сейчас для нас. Мир же моей героини никогда не превратится в реальность, и она никогда не встретит в жизни капитана Немо... Но ведь и Пушкин никогда не встречал своей Татьяны, и Лев Толстой не видел Андрея Болконского, из-за смерти которого (которую сам же и придумал!) писатель плакал...
Девочка, о которой я пишу, оказалась в трудном положении. Почти полная ее оторванность от внешнего мира – не выдумка и не преувеличение. Сотни, тысячи людей – и детей, и взрослых – оказываются в такой же вынужденной изоляции, столкнувшись с инвалидностью. И если у взрослого человека, который вдруг оказался прикован к постели или к коляске, может хватить силы воли, чтобы справиться с обстоятельствами, и силы разума – чтобы осознать, что при любых условиях человек остается человеком, то у ребенка эти качества могут просто не развиться. И если не будет умных родителей, друзей или педагогов, он (даже при нормальном интеллекте) останется неразвитым эмоционально и духовно.
Моя героиня – счастливый человек. Она сама, без посторонней помощи смогла найти выход из сложной ситуации, и выход очень оригинальный. Нет, она вовсе не «ушла в себя», как, очевидно, поспешат объявить некоторые. По природе она – отнюдь не замкнутый человек. Ее мир стал для нее единственной возможностью сохранить и развить способность общения, саморазвития, познания нового.
– Но в реальном мире ей придется столкнуться не только с такими доброжелательными собеседниками, как Аронакс или Ильсор! – воскликнет кто-то из вас. – И реальные люди далеко не всегда так прекрасны, как ее любимый Немо...
Чудаки! Вы думаете, что она этого не понимает...
Наверное, нужно сказать и о том, что думаю об этом я сама, описывая ее жизнь. Знайте, я отношусь с огромной симпатией к этой девочке. Конечно, в реальном мире Лене придется трудно. Несоответствие ее идеалов с реальностью будет давать о себе знать. Но с этим сталкивались все идеалисты и романтики. И многие, несмотря ни на что, проносили свой взгляд на мир через всю жизнь.
Но мне пришла пора подвести итоги…
Прошли года. Быть может, только год?
(К. Бальмонт)
Сейчас Лене шестнадцать.
В ее жизни не произошло особых перемен. Она учится – и неплохо, читает, рисует… В последнее время чуть чаше стала выходить на улицу. Сядет на скамейку, почитает, иногда перекинется с соседями несколькими словами о какой-нибудь житейской мелочи…
Попытки общения со сверстниками ни к чему не приводят – они по-прежнему не понимают ее, она – их. Девушки – соседки по дому – изредка впускают ее в свою компанию, не особенно, впрочем, стремясь к этому. Но слушать их болтовню о дискотеках ей невыносимо скучно. Невольно мысли возвращаются к тому, что на столе лежит недочитанная книга, по телевизору будет интересный фильм, и на острове Линкольна что-то случилось…
Да, и там жизнь идет своим чередом. Экспедиция к звезде Барнарда была необычайно интересной, хоть на планетах и не было обнаружено жизни. Вскоре после ее завершения Немо и другие «наутилусовцы» надолго переселились на Рамерию, изучая моря и океаны этой планеты. А затем дорогими гостями на «Наутилусе» стали Итилис, Анекос и Тайсор – рамерианские ученые-океанологи.
Вся Колония немало поволновалась за Ланику – маленькую жительницу Луны. Девочка была слепой с рождения, и Ильсор предложил показать ее рамерианским врачам. На Рамерии же
выяснилось, что слепота была лишь одним из проявлений серьезного заболевания, грозящего смертельным исходом… Через
несколько месяцев борьба за жизнь Ланики завершилась победой врачей.
Итак, все по-прежнему? Вряд ли… Тот тяжелый для нее день не прошел бесследно, и в своих мыслях она не раз возвращалась к нему… Теперь все воспринимается более спокойно, и ее уже не страшит сознание того, что все это – лишь ее воображение. Она спокойно думает об этом, читая, например, журнальную статью по психологии. Но затем она закрывает журнал или книгу и, забыв о прочитанном, отправляется на остров, седлает Фомальгаута… Это все еще необходимо.
Как жить без старых друзей, верных и преданных тебе? Кроме них не с кем обсудить последнюю новость, поделиться мнением о прочитанной книге, да и просто – поговорить, высказать то, что наболело… Ведь юная голова Лены забита всем подряд – наукой, искусством, политикой. На все у нее есть свой взгляд. Как хочется порой поговорить с кем-то, узнать ответ на интересующий тебя вопрос, или хотя бы знать, что и других он тоже волнует! А дома чаще всего приходится слышать: «Мне некогда», а то и вовсе: «Отстань, снова ты со своими книгами!» Увы, Лене не удалось избежать столь частых в ее годы обид на родителей.
Что еще остается – только бежать на остров… Кеяна молча выслушает и сочувственно улыбнется, Ильсор – тот скажет что-нибудь. Аронакс, скорее всего, встанет на защиту родителей, даже порой и отругает ее – и совершенно правильно! Ленд и Консель обратят все в шутку, а Немо… Вот оно – есть Немо. Он – воображение?! Чушь какая-то! Почему же так необходимо каждый день видеть его, почему без него так тяжело? И Лена знает, что тоже дорога ему…
Я не знаю, чем кончится эта история. Как сложится судьба Лены в дальнейшем, что станет с Колонией? Да, Лена – не маленький ребенок, и ясно, что это уже не забудется со временем. Когда-нибудь ей придется серьезно подумать о двух мирах – реальном и выдуманном.
Очень не хотелось бы, чтобы она жестоко разочаровалась и в том, и в другом. Ведь на Земле сейчас недостижимы прекрасные мечты Жюля Верна и Ивана Ефремова… Уже сейчас она видит это, но от своих идеалов не отказывается. А если она когда-нибудь разочаруется в них, не найдя взамен ничего другого? Это вполне может произойти – ведь мы живем в такие времена, когда человеку трудно найти идеал. Цели, к которым стремились предыдущие поколения, кажутся ошибкой, а новых не могут назвать ни политики, ни люди искусства, ни ученые… Сверстники Лены растут и становятся взрослыми – все чаще с пустотой в душе… Не поглотит ли в конце концов и ее эта трясина? Вряд ли ей тогда поможет даже Немо – Колонии тогда просто не будет… Чтобы выстоять, ей нужны будут сила воли и уверенность в своей правоте, а их могут отнять насмешки, нравоучительные разговоры о том, что «нужно жить реальностью…»
Надеюсь, что ничего трагического не произойдет, и Лена найдет свое место в реальном мире. Я верю, что полосе совершенно нелепого отчуждения, которая есть сейчас в ее жизни, придет конец. Единомышленники, люди, смотрящие на мир теми же глазами, что она, у Лены есть – это я могу утверждать с полной уверенностью. Когда-нибудь она обязательно найдет их. Появятся друзья, быть может, даже любимый человек – реальный, а не сошедший с книжных страниц… И все же, будет немного жаль, что ушел этот причудливый мир ее детства и юности.
А впрочем, кто знает, быть может, и тогда она сохранит его? При всей ее увлеченности фантастикой в ее поле зрения почему-то еще не попадали книги Рэя Брэдбери. Вполне возможно, что однажды, открыв их, она ахнет, увидев мысли, до боли созвучные ее сердцу. Во всяком случае, отношение Брэдбери к книгам, трагическое переживание постепенной гибели их, проходящее сквозной темой через многие его произведения, не оставит ее равнодушной.
Может быть, произойдет и другая встреча – с «Розой Мира» Даниила Андреева. Читая о том, что где-то, в иной реальности, существует раса даймонов – сверхъестественных существ, которые иногда являются писателям нашего мира в виде первообразов их героев, – не почувствует ли она облегчение?
Может быть… А это значит, что вполне возможен тот день, когда, открыв книжную страницу, она вновь переживет потрясение, но потрясение радостное.
Впрочем, это – лишь предположения. Что будет в действительности, не знает никто. Я же, расставаясь со своей героиней, желаю ей только одного – никогда не жалеть о том, что всё это было в ее жизни.
